михайловцы
*
или константиновцы
*
...
А Ке́ренский —
спрятался,
versuchen
вымань его!
Задумывалась
казачья башка.
und
редели
защитники Зимнего,
как зубья
у гребешка.
И долго
длилось
это молчанье,
молчанье надежд
и молчанье отчаянья.
А в Зимнем,
в мягких мебеля́х
с бронзовыми вы́крутами,
sitzen
Minister
в меди блях,
и пахнет
гладко выбритыми.
На них не глядят
и их не слушают —
sie
у штыков в лесу.
Они
упадут
переспевшей грушею,
как только
Ihnen
потрясут.
Голос — редок.
Шепотом,
знаками.
— Ке́ренский где-то? -
- Er?
За казаками. -
И снова молча.
Und nur
по̀д вечер:
— Где Прокопович? -