эй,
Роста,
давай телеграммы
ва ўсе канцы!
сёння
со всех союзных мест
чырвонай
учительской армии бойцы
сошлись
на первый
учительский съезд.
На третьем фронте
вставая горою,
на фронте учебы,
на фронте книг,-
учитель
роўны
солдату-герою —
тот же буденновец
и фронтовик.
Он так же
мёрз
в окопах школы;
с книгой,
будто с винтовкой,
пешшу
шел разутый,
чуть не голый,
верст за сорок
в город
с мешком.
С краюхой черствой,
с мерзлой луковкой,
ён,
слушая
вьюги шрапнельный рой,
сражался,
бился
с каждой буковкой,
ідучы
в атаки
со всей детворой.
В ОНО
и в ВИКе
к общей благости
працуй
не за страх, а за совесть,
а плату
за май
получишь в августе —
вось
шкрабовских дней
печальная повесть.
пайшла
всесоюзная
стройка да ковка.
Коль будем
моцныя
и на третьем фронте —
камуну
тады
ни штыком,
ни винтовкой —
ничем
с завоеванных мест не стронете.
И шкраб,
как ребенка,
школу вынашивал,
пакуль
сменялась миром гроза.
І вось
со всего
Союза нашего
на шкраба
с вниманьем
поднялись глаза.
У нас
долгов
пред учителем
многія,
на весь ССР
сёння
звучите:
идущий
со своей коммуною в ногу,
да здравствует
чырвоны
народный учитель!
Но каплю и грусти
прибавим к этому:
учитель,
чеши виноватое темя, -
каб раньше
учитель
пошел за Советом,
мы,
можа быць,
были бы
сплошь грамотеями.